Диа — транс-активистка из Непала, которая сейчас учится в летней школе в Осло. 21 июля 2019 г. Яна встретилась с активисткой, чтобы поговорить о транс-движении в Непале. Разговор происходил на английском.
– Опиши, пожалуйста, активистский ландшафт в Непале. Какие основные организации, что они делают, каковы различия между ними?
– С 2001 года существует организация Blue Diamond Society, это одна из первых организаций, которая боролась за права ЛГБТ в Непале. Также есть более мелкие организации, НКО или инициативные группы. Но проблема в том, что BDS заняло монополистическую позицию, и их идеи и ценности не представляют всех транс-людей в Непале. Они говорят лишь за нескольких трансгендерных людей, имеющих власть, и исключают других, в особенности молодых транс-людей. Я работаю в Queer Youth Group, у нас двое трансгендерных людей, включая меня, и двое небинарных. Мы работаем исключительно с ЛГБТИ молодёжью. Наш фокус больше на гендерную идентичность, чем сексуальную ориентацию. Мы стараемся сделать слышимыми голоса молодёжи и другие нарративы трансгендерных идентичностей/интерсекциональностей. Потому что когда правительство разрабатывает политики, они включают в обсуждение только BDS, но она не представляет всего транс-сообщества, у них очень узкое видение, которое наносит вред другим трансгендерным людям. В частности, они хотели, чтобы все ЛГБТ-люди имели в паспорте «третий пол», вне зависимости от того, является ли человек геем, лесбиянкой, бисексуалкой, трансгендером, пансексуалом и т. д. Это, конечно, неприемлемо для ЛГБ-людей, идентифицирующих себя как мужчины или женщины. Но и для транс-людей… например, если ты транс-женщина, то не можешь получить женские документы, даже пройдя переход. Таким образом, BDS представляет лишь некоторых людей, но игнорирует интересы примерно 80% транс-сообщества.
Nepal Pride Parade 2019
– Кого конкретно представляет BDS?
– Если говорить откровенно, то они представляют интересы всего трёх человек — трёх транс-женщин, которые возглавляют эту организацию. Они требуют признания себя в качестве отдельной идентичности. Они хотят быть не трансгендерными женщинами, а третьим полом — не женщинами и не мужчинами.
– Получается, они не транс-женщины?
– Они называют себя третьим полом, и они хотят, чтобы все люди ЛГБТИ-спектра были третьим полом. Это абсолютно нормально, если люди действительно себя хотят так идентифицировать… но есть трансгендерные и транссексуальные женщины, есть мужчины-геи, женщины-лесбиянки и т. д.
– Под третьим полом ты имеешь в виду традиционную категорию «мэти»?
– Да, так они себя идентифицируют. Я не могу точно сказать о том, когда этот термин появился, но в современной истории Непала, с момента создания BDS эти люди идентифицировали себя как мэти. Они близки к тем, кто в Индии называет себя «киннэр».
– «Хиджра» и «киннэр» это одно и то же?
– Да. Но «хиджра» в некоторых случаях воспринимается как оскорбительный термин, хотя многие используют его для самоописания. И «мэти»… обычно его переводят на английский как «третий пол». Но сейчас становится больше людей, интересующихся политикой идентичностей, мы понимаем, что происходит в глобализирующемся мире вокруг нас… Мы понимаем, что людям третьего пола необходима защита, — но не все квир-люди себя так идентифицируют. Их [BDS] аргументация состоит в том, что если все ЛГБТ будут записаны как третий пол, правительство будет знать, сколько таких людей, выделять финансирование и т. д. Но я вижу в этом больше проблем: если власти будут знать, кто конкретно является транс-человеком, они могут ввести тоталитарные меры, законодательства, направленные против этой группы. Это нарушает их право на частную жизнь.
– Это разделение между BDS и более прогрессивными организациями, оно соответствует вестернизированному и более традиционному пониманиям гендера?
– Так может показаться, но это совсем необязательно полностью западный или полностью традиционный взгляд. Если говорить о BDS, что они основываются на культурных традициях, а мы привносим прогрессивные западные идеи, это разделение полностью неверно. Например, BDS работает за счёт международного финансирования, Норвегия и другие западные страны активно поддерживают их деньгами, и они были вынуждены принять западные ценности и т. д. С другой стороны, идеи прогрессивного крыла, даже при том что многие из них прогрессивные и левые, не в полной мере являются западными. Они стараются привнести региональную перспективу, отыскать региональную и локальную историю, придумывают новые региональные термины… Мы создали брошюру по терминологии на одном из языков Непала, и в данный момент пытаемся сделать аналогичные брошюры для других языков. Так что это скорее не про идеологию. Скорее есть «старая гвардия», которая находится у власти в течение длительного времени, и они боятся её потерять. Это не про ценности, а про динамики власти.
Nepal Pride Parade 2019
– Каковы основные методы работы в движении? Как вы работаете с правительством?
– После решения Верховного суда в 2007 году был назначен комитет из 7 человек: один из них это человек, который участвовал в судебном процессе, а остальные были назначены министерствами. Этот комитет был призван оценивать законы и рекомендовать правительству и парламенту принятие законов о брачном равноправии и др. Но никто из членов комитета не был представителем сообщества. Они все были гетеросексуальными привилегированными мужчинами титульной национальности. И они ничего не сделали. С 2007 по 2019 года мы не увидели никакого движения вперёд. Дополнительным фактором является влияние Китая. Постепенно Непал становится зависимым от китайского финансирования, это ведёт к сокращению свободы слова, Непал постепенно превращается в Китай. Правительство работает исключительно с BDS с их регрессивными взглядами и не хочет, чтобы другие участвовали. Когда мы пытаемся участвовать, нам приходится отстаивать своё мнение вопреки позиции BDS. Чиновники нам говорят: «Вы сами не можете между собой договориться, сначала разберитесь, чего вы хотите, а потом приходите». И теперь дошло до того, что они ввели медицинское освидетельствование [в начале 2019 года], чтобы вы должны были доказать, что являетесь трансгендерной женщиной. Раньше это было на основе самоопределения.
Manisha Dhakal транс* активистка и работница Blue Diamond Society
– Это нужно для смены гражданского пола? Чтобы поменять на опцию «другое»?
– Да, даже если у вас медицинское свидетельство, вы всё равно можете поменять только на «другое».
– А что нужно для получения свидетельства?
– Они просто упомянули это в законе без дополнительных объяснений. Они никак не обозначили, как будет происходить эта процедура. Но даже когда люди могли поменять документы на «третий пол» по самоопределению, их нигде не признавали, даже в гос. учреждениях, включая университеты, они не признавались в международных аэропортах. Нам говорили, что нужно много денег, чтобы добавить в системы опцию «другое». Сейчас они придумали этот жутко консервативный закон о медицинском освидетельствовании, о котором никто не говорит… Активисты больше заинтересованы борьбой между собой.
– Существует ли практика применения этого закона?
– Даже до этого, когда у нас было самоопределение, паспорта с третьей опцией получило всего несколько человек из BDS. Более того, им не разрешили поменять имя. О чём тут говорить? Поэтому после введения мед. освидетельствования никто не меняли документы, хотя прошло 6-7 месяцев. Большинство транс-людей не хотят этим заниматься. Если они это сделают, пути назад не будет. И им проще находиться в бинарной системе, чем регистрироваться как «другие» и подвергаться повышенной дискриминацией. Сейчас, по крайней мере, я могу ездить за границу, устраиваться на работу, получать образование… Но если я поменяю документы на «третий пол», то потеряю право на образование, право на работу, право передвижения…
– То есть сейчас у вас фактически нет возможности менять документы?
– В Конституции есть, но только в Конституции.
– А что можно сказать о доступе к транс-здравоохранению?
– У нас нет ничего. Никакого транс-здравоохранения. Есть несколько эндокринологов, готовых работать с транс-людьми. Всё это исключительно платно, так что если у вас есть деньги, то это возможно. Но даже если у вас есть деньги, то нужно ехать в Индию или Таиланд за операциями. В Непале практически нет экспертов или технологий в области транс-здоровья, и у правительства нет денег проводить какие-то исследования в этой области.
– Но вы можете сами покупать гормоны?
– До недавнего времени мы могли покупать гормоны, до введения медицинского свидетельства. Вы могли получить рецепт у эндокринолога на основе самоопределения. Но теперь в связи с введением психиатрического освидетельствования это стало сложнее. Более того, исчезла Прогинова… Раньше её импортировали из Индии, а теперь перестали.
– А что случилось?
– Не знаю. Не думаю, что это политическое решение. Скорее, это бизнес. Они ввозят теперь другой препарат. Но он не был одобрен ВОЗ, он новый. Я пробовала этот препарат, но от него начались побочки, так что пришлось прекратить. Я бы хотела пить Прогинову, но её больше нет.
Nepal Pride Parade 2019
– Как ты можешь сравнить текущую ситуацию в Непале с ситуацией на международном уровне или в той же Индии?
– В отличие от Индии и некоторых других стран в мире, ЛГБТ никогда не были криминализованы в Непале. У нас не было признания или какой-либо защиты, но и криминализации тоже не было. Но деятельность BDS за последние 20 лет, когда они требовали отдельной идентичности, создала больше проблем… Наша Конституция говорит, что мы должны быть защищены, но законы и подзаконные акты не следуют этому. Например, последнее изменение, требующее психиатрического освидетельствования… это создаёт новые препятствия. И несмотря на решение о брачном равноправии, в недавнем законодательстве всё равно говорится, что брак это союз мужчины и женщины. Если смотреть на другие страны… В Индии сначала была криминализация, но затем возникло сильное движение за декриминализацию, а затем — за признание и защиту от дискриминации. Но в Непале не требовалась декриминализация, они сразу перешли к признанию, но потом всё остановилось.
И в то время как мир постепенно движется к самоопределению, в том числе в Норвегии, Непал движется в обратном направлении, от самоопределения к медицинскому освидетельствованию. Непал был первой азиатской страной, где было это решение Верховного суда, которое разрешило брачное равноправие, разрешило признание гендера на основе самоидентификации… Это было огромным событием для ЛГБТ, такое продвинутое решение. Но поскольку оно было реализовано на практике при монополистическом участии одной организации, с тех пор мы всё откатываемся и откатываемся назад. Многие считают Непал идеальным местом, где соблюдаются равные права и свободы, но это совсем не так.
Авторка текста: Яна Кирей-Ситникова