В последние годы все чаще звучит запрос на построение уважительных отношений от цис-людей в ЛГБ-сообществах с трансгендерными людьми. Многие цисгендерные люди действительно хотят понять, какие слова и действия скрываются за завесой термина “трансфобия” и сделать наши ЛГБТ- сообщества более инклюзивными и уважительными пространствами для всех. Дорога от формального или искреннего запроса к реальности достаточно сложна.
Создание транс-инклюзивного пространства подразумевает перераспределение эмоциональных и материальных ресурсов, признание своих ошибок и предрассудков, принятие ответственности и изменение привычного уклада жизни. Учитывая то, что на декларативном уровне сложилось определенное позитивное состояние, однако, ко всем реальным шагам трансгендерные люди, выступающие в качестве организаторов, встречают стойкое сопротивление.
Я бы хотел поделиться реальным практическим опытом создания транс-инклюзивного пространства и предложить оценку эффективности некоторых используемых для этого методов.
Одной из самых распространенных практик для построения дружественных отношений между ЛГБ-сообществами и Т-сообществами на территории Российской Федерации является проведение серии семинаров и тренингов о сексуальной ориентации и гендерной идентичности, где подробно объясняются компоненты сексуальности, обсуждаются трансфобные высказывания и действия. Эта практика считается золотой дорогой к пониманию и инклюзивности, которая проистекает из предположения, что трансфобия – это следствие незнания. За 6 месяцев работы, в которой мы концентрировались на этой опции, мы провели более двух десятков тренингов на эти темы внутри сибирского ЛГБТ-центра, привлекли 3 различных экспертов. У этой серии тренингов, в отличие от ожидаемого нами одного эффекта, эффектов оказалось 4. Действительно, появились люди, которые обратили внимание на собственную трансфобию и начали работать над собой в этом направлении. Появились также люди, которые открыто и достаточно агрессивно стали выражать свое негативное отношение к трансгендерным людям. Часть активистоков научились определенным рамкам на формальном уровне, но трансфобия не изменилась. Четвертый эффект: для части активистоков трансгендерные люди стали фетиш-объектом, то есть желанным по факту своей трансгендерности.
“Я был волонтером проекта и все привыкли, что я выглядел, как женщина. Когда начали открыто обсуждать трансгендерность, я почувствовал себя достаточно безопасно и рассказал, что парень. Многие в коммьюнити-центре не воспринимали это всерьез, очень показательно обращались ко мне в женском роде, задавали бесчисленное количество вопросов о теле и игнорировали мое комфортное имя. Я был готов к этому, так как понимал, что все приходит со временем. Терпеливо объяснял всем, пока не услышал, что вообще большая часть людей в коммьюнити-центре считает трансгендерность модой. Наверное, из-за того, что я модный, ко мне пристают на улице, угрожают физическим насилием или же выгоняют из раздевалок.”
Еще одним методом, который мы применили, стало введение вопроса о предпочитаемом местоимении в круге знакомства перед началом каждого мероприятия в коммьюнити-центре. Эта практика с одной стороны позволила трансгендерным людям почувствовать себя уверенней и в безопасности, находясь в коммьюнити-центре, а с другой стороны новые и уже бывалые посетительницы_ли коммьюнити-центра привыкали к тому, что не всегда внешность соответствует гендеру и что существуют небинарные идентичности.
“Я агендер и очень радовался тому, что могу открыто говорить, в каком роде ко мне лучше всего обращаться.”
Однако мероприятия в коммьюнити-центре проходили вечером, а в остальное время трансгендерные люди сталкивались в общем ЛГБТ-пространстве с некорректным обращением к себе и были вынуждены периодически объяснять, что такое трансгендерность и как к ним необходимо обращаться.Повторяясь из раза в раз, эта ситуация постоянно истощала наши ресурсы. Некоторым посетительницамтелям и волонтеркамрам, включая тех, кто проходил семинары о гендерной идентичности несколько раз, приходилось проговаривать снова и снова o корректном обращении, постоянно наталкиваясь на непонимание и “искренние” просьбы объяснить более подробно, что такое трансгендерность.
“Я посещал коммьюнити-центр очень часто. Большая часть людей там знали, что я трансгендер. Когда мы пили все вместе чай, ко мне периодически подсаживался кто-нибудь из посетителей и выспрашивал о трансгендерности. Они почему-то все считали, что это моя прямая обязанность объяснять о моем теле, что я хочу с ним сделать, когда я понял, что я трансгендер, и т.д. Первое время я отвечал на эти вопросы и мне потом становилось плохо. Я сам не понимал, почему. Потом у нас несколько раз в трансгендерном проекте поднималась тема о том, что наши тела никого не должны касаться, все вопросы о теле оскорбительны. После этого я стал просто игнорировать их, и мое самочувствие и самоощущение в коммьюнити-центре значительно улучшилось.”
Следующим шагом стало введение обязательного для всех постетильниц_телей коммьюнити-центра бейджика, где было написано имя и правильное местоимение. Эта практика освободила определенное количество эмоциональных сил и придала большой приток уверенности трансгендерным людям. Tак как бейджики носили все, трансгендерные люди не выделялись как группа, с другой стороны, люди начали обращать внимание на указанное местоимение и правильно обращаться.
“Когда ввели бейджики, я почувствовал себя очень уверенно и комфортно.”
Вместе: проведение просветительских мероприятий на тему трансгендерности, введение обязательного вопроса о правильном местоимении во время мероприятий в коммьюнити-центре и введение бейджиков принесли достаточно значительные эффекты. Трансгендерные люди стали приходить в коммьюнити-центр, организовывать свои мероприятия, открыто говорить о своей гендерной идентичности. Эффект был амбивалентным. С одной стороны, появилось как большое количество сторонниц_ников, которые выступали поддержкой для трансгендерных людей, так и открытo трансфобные люди, которые утверждали, что трансгендерность стала “модой”, позволяли себе оскорбительные высказывания и вопросы по отношению к трансгендерным людям, совершая аутинг трансгендерных ребят вне коммьюнити-центра, игнорируя правила конфиденциальности в коммьюнити-центре и т.д.
Нашу задачу безусловно упростило наличие трансгендерного человека в команде организации. С точки зрения отношения власти – это открыло нам возможность установления диалога с относительно равностоящих позиций и придало значительный приток уверенности нашему сообществу.
Как итог, скажу, что не менее важным, чем образование, является уровень сплоченности внутри самого транс-сообщества и его осознание, что ЛГБТ-пространства наши по праву. Создание инклюзивных пространств является интересом всех ЛГБТ-сообществ. Давайте не принимать за истину историю о нашей эксклюзивной ответственности за образование сообщества или что затруднения заключаются только в отсутствии образования. Инклюзивность пространства подразумевает усилия и перераспределение ресурсов, однако определенная часть сообщества, особенно более привилегированные, будет этому сопротивляться, стремиться сохранить гегемонию и привычный уклад.